Предисловие
Послания к Фессалоникийцам были адресованы «церкви Фессалоникской», находившейся в городе Македонии - Фессалонике (совр. греч. Σαλονίκη, по-турецки Selanik).
В эпоху классической древности этот город носил название Θέρμα или Θέρμη, происшедшее, вероятно, от существовавших здесь теплых источников. Название Θεσσαλονίχη, он получил в 315 г. до Р. X., когда Кассандр, зять Филиппа Македонского, вновь построил город на месте древней Θερμά, дав ему имя Фессалоника в честь своей жены, сводной сестры Александра Великого (Strabo, 330 и Herodotus, VII: 121). Географическое положение города, расположенного в самом лучшем месте Салоникского залива (в то время - «Термейского»), обеспечивало ему важное значение и в военном и в торговом отношении. Когда в 168 г. до Р. X. Македония перешла в руки Римлян, и была разделена на 4 провинции Ф-ка, «celeberrima urbs», стала главным городом в провинции «Macedonia secumda». В 146 г. до Р. X. Македонские провинции были слиты в одну, и Ф-ка в сущности обратилась в столицу всей Македонии. Под римским владычеством город быстро вырос и приобрел военное, стратегическое и особенно торговое значение, благодаря тому, что через него проходила знаменитая римская дорога «Viа Egnatia», упиравшаяся с одной стороны в город Dyrrachium на Адриатике, а с другой в реку Hebrus во Фракии, и таким образом соединявшая собою восточные провинции империи с самым ее центром - Римом. Важность положения Ф-ки особенно хорошо указана Цицероном, который сам провел здесь некоторое время своего изгнания в 58 г. до Р. X. «Thessalonieenses positi in gremio imperii nostri», так выражается знаменитый римский оратор (De ргоV. Consul. 2). В 49 г. до Р. X. Ф-ка приняла деятельное участие в первой гражданской войне, и служила центром партии Помпея, но во время второй войны город перешел на сторону Октавия и Антония, за что, надо думать, ему дано было звание «свободного города» (Plinius, N. Η. IV: 17: «Thessalonica liberae conditionis»). Благодаря ελευθερία Фессалоника сохранила чисто греческий характер, и получила возможность управляться через особых начальников, которые в XVII г. кн. Деяний ст. 6–8 носят название «πολιτάρχαι». Название это не встречается у классических писателей, но точность кн. Деяний здесь прекрасно подтверждается одною надписью на римской арке в Ф-ке в воротах Vardar (теперь разрушенной; надпись хранится в Брит. Музее в Лондоне), на которой, странно сказать, упоминаются три политарха - Сосипатр, Секунд и Гаий - носившие как раз имена трех лиц, сопутствовавших Ап. Павлу. Город имел право решать свои дела народным собранием, что опять подтверждается словами кн. Деяний, где это собрание названо «δήμος» (XVII: 5).
В 304 г. по Р. X. здесь пострадал мученик Димитрий Солунский, ставший после покровителем города. В 389 г. город Ф-ка был местом страшной резни, устроенной по приказанию Импер. Феодосия, мстившего городу за убийство своего чиновника. За эту кровавую резню Имп. Феодосий был обличен св. Амвросием Медиоланским и должен был понести церковное наказание. В 904 г. Ф-ка была захвачена Сарацинами, в 1185 г. она перешла во власть норманнов из Сицилии, а в 1422 подпала под протекторат Венеции. В 1430 г. город был завоеван Турками; и только в 1912 году освобожден соединенными усилиями балканских христиан. В настоящее время это второй по величине город на Балканском полуострове к несчастию густо заселенный евреями. Для славян Ф-ка будет всегда памятна как родина великих Апостолов славянства - св. братьев Кирилла и Мефодия.
История основания Фессалоникийской церкви
История появления в Фессалонике света Христова учения рассказана в XVII г. кн. Деяний. Здесь мы читаем о том, как Апостол Павел, во время своего второго миссионерского путешествия, сопутствуемый Силою и, вероятно, Тимофеем, пройдя Амфиполь и Апполлонию, пришел, наконец, в Ф-ку, где была синагога. «Пострадав и быв поруган» ( 1 Фес II: 2 ) в Филиппах, Апостол все таки дерзнул проповедать слово Божие и в Фессалонике. Следуя своему обычаю, Апостол начал с проповеди среди местных евреев. В течении трех суббот он вел беседы с евреями на тему о том, что «Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых, и что сей Христос есть Иисус, которого я проповедую вам» (Деян XVII: 3). Результаты проповеди среди евреев оказались, однако, не особенно блестящими; благодарную почву представляли не гордые сыны Авраама, а прозелиты из язычников. «И некоторые из них уверовали и присоединились к Павлу и Силе, как из Еллинов, чтущих Бога, великое множество, так и из знатных женщин не мало» (Деян XVII: 4). Судя по этому стиху кн. Деяний большинство обращенных, принадлежало к числу «σεβόμενοι» - «благочестивых Еллинов», принявших основные положения иудаизма, и посещавших синагогу. Но если мы обратимся к первому посланию Ап. Павла к Фессалоникийцам, то найдем, что Фессалоникская церковь по своему составу была по преимуществу «из язычников». Подтверждением этому служат следующие три места: I: 9 ; II: 14 и далее; и IV: 1–5 . В первом из них Ап. Павел напоминает Фессалоникийцам о том, как они «обратились к Богу от идолов» , чтобы служить Богу живому и истинному. Судя по ходу мысли, это обращение было делом Ап. Павла и Силы. Но тогда это выражение едва ли приложимо и к «σεβόμενοι», и к самим Иудеям, ибо те и другие были уже почитателями Единого Бога. Во втором тексте слова Ап. Павла к Ф-м касательно понесенных ими страданий от их же собственных «единоплеменников» прямо говорят о том, что здесь под последними разумеются язычники, а не Иудеи, как о том говорит и самое противоположение. В третьем тексте даны нравственные предостережения и советы касательно соблюдения моральной чистоты, которые были бы более понятны и уместны по адресу только что обращенных ко Христу язычников, чем по отношению к σεβόμενοι и Иудеям. Таким образом получается как бы противоречие между данными книги Деяний и данными, почерпаемыми из самого послания. На это именно упирает глава Тюбингенской школы Baur (в его «Paulus»). Чтобы примирить это противоречие, английский ученый W. М. Ramsay (в своей книге «St. Paul The Traveller and The Roman Citizen», London, 1897) предлагает принять в 4 ст. XVII г. книги Деяний чтение, получаемое путем сравнения Александрийского кодекса (А) и кодекса Безы (D). При этом чтении нужно внести в Textus Receptus союз και после слов των (τε) σεβόμενων (op. cit. стр. 226–7; 235–6). В таком случае мы получим следующее чтение: «и некоторые из них уверовали; а также присоединились к Павлу и Силе многие из богобоязненных прозелитов, и великое множество из Еллинов, а также и из знатных женщин не мало» . Но это чтение, по нашему мнению, устраняет лишь некоторое затруднение в тексте, именно немного неожиданную комбинацию слов των σεβόμενων Ελλήνων, в которой нельзя не видеть некоторого рода тавтологии. Судя по ходу мыслей в кн. Деяний, для писателя не было никаких оснований делать какое-нибудь особенное ударение на национальности этих σεβόμενων, и афинские σεβόμενοι так и называются просто σεβόμεvoι в той же самой главе кн. Деяний (XVII, ст. 17). Но, допуская неожиданность комбинаций των σεβόμενων Ελλήνων мы все же смеем думать, что поправка проф. Рамсея едва ли требуется. Мы склонны остаться при Т. Receptus, и искать примирения иным путем, именно на основании данных, взятых из самих же посланий Апостола Павла. Мы должны прежде всего допустить, что Апостол Павел пробыл в Ф-ке гораздо более, чем три недели, как это, по-видимому, вытекает из ст. 2. XVII г. кн. Деяний. В послании к Филиппийцам он напоминает последним, что они «и в Фессалонику и раз и два присылали… на нужду» (IV: 16). Но мы знаем, что Филиппы отстоят от Фессалоники на сто миль, и 3 недель едва ли было бы достаточно для того, чтобы послать Апостолу Павлу пособие άπαξ και δις. Значит, нужно предположить что Апостол пробыл в Ф-ке долее трех недель, и не встретив сочувствия среди Евреев, обратился с проповедью Царства Божия прямо к язычникам, среди которых его «благовествование Божие со многим подвигом» ( 1 Фес II: 2 ) имело громадный успех, вполне оправдывающий слова первого послания к Ф-м в I: 9 и II: 14 . Весьма правдоподобно то предположение, что книга Деяний описывает лишь тот период в миссионерской деятельности Апостола в Ф-ке, который был связан с синагогою. Что Апостол оставался гораздо больше времени в Ф-ке, чем 3 недели, об этом говорит и то обстоятельство, что он счел нужным заняться своим обычным ремеслом (σχηνοποιός τη τέχνη), чтобы не быть в зависимости и в тягость кому-нибудь, и чтобы войти в более близкие отношения с своими учениками и последователями, и тем усилить благие результаты проповеди ( 1 Фес II: 7–12 ). Наконец, судя по V г. ст. 12 первого послания, церковь Ф-я была несколько сорганизована, что также говорит о том, что Апостол Павел прожил в Ф-ке больше чем 3 недели. Таким образом, не прибегая в поправке в тексте кн. Деяний, мы легко можем примирить слова Ев. Луки с данными первого послания. Апостол оставался в Ф-ке достаточно долго, чтобы создать вполне «языческую» по своему происхождению церковь, в которую, конечно, вошел и небольшой элемент прозелитов, обращенных ко Христу через синагогу.
Но апостольская деятельность св. Павла не могла долго оставаться без протеста со стороны его не веровавших соплеменников. Колоссальный успех его миссионерства, большая потеря в рядах синагогальных прозелитов, непосредственное обращение Апостола Павла к язычникам - все это вызвало страшный взрыв иудейского фанатизма. Но, оставаясь всегда верными своей политике, Евреи восстали на Апостола Павла не одни, а прибегли к помощи разного сорта сомнительных агитаторов (αγοραίοι) всегда способных разжечь толпу и двинуть ее на беспорядки. Судя по ст. 5–6 гл. XVII кн. Деяний, их цель заключалась в том, чтобы обвинить Апостола Павла перед народным собранием (δήμος); дело могло кончиться очень худо для благовестника Христова. Но к счастью Апостола Павла не оказалось в доме Иасона, куда направилась толпа, и все дело ограничилось захватом «Иасона и некоторых братьев», и обвинением их пред политархами. Самое обвинение, выставленное толпою, несомненно по наущению Евреев, поражает своею низостью и двуличием, свойственными последним. Благовестников обвиняли в том, что они «всесветные возмутители», что «они поступают против повелений кесаря, почитая другого царем, Иисуса». Все это могло исходить только из среды Иудеев, которые прекрасно знали мессианские упования своего народа, и могли придать им опасное для христиан толкование, но которые, однако, сами ждали царя - Мессию, долженствовавшего смести с лица земли всех врагов народа иудейского. Но обвинение было тонко рассчитано на то, чтобы возбудить опасения в политархах, и ускорить дело изгнания Апостола Павла из Ф-ки. Все-таки возмущение на почве политики было опасно для ελευθερία города, и потому политархи мгновенно потребовали от Иасона «удостоверения» (λαβόντας το ίκανόν - по всей вероятности денежное обеспечение, залог), что беспорядки больше не повторятся. Ночью Апостол Павел оставил пределы Ф-ки и сопутствуемый Силою, и вероятно Тимофеем, ушел в Верию. Здесь его проповедь в синагоге встретила более благосклонный прием, и имела большие успехи. Но Евреи из Ф-ки, услышав об этом, явились и в Верию и подняли возмущение и здесь. Апостолу Павлу ничего не оставалось, как удалиться. Он, в сопровождении «братьев», морем двинулся в Афины. Сила и Тимофей остались в Верии, но получили через проводников Апостола Павла приказание - прибыть к нему в Афины ώς τάχιστα. Если мы будем следовать тексту кн. Деяний, то у нас здесь может получиться то впечатление, что Сила и Тимофей пришли к Апостолу Павлу не в Афины, а прямо в Коринф (XVIII, ст. 5). Но если мы обратимся к первому посланию к Ф-м то мы найдем, что Тимофей и Сила возвратились к Апостолу в Афины (см. III: 1 εύδοκήσαμεν έπέμψαμεν), отсюда первый послан был по поручению в Ф-ку (III: 1, 2). Далее когда Тимофей возвратился назад в Коринф к Апостолу Павлу, чтобы сообщить ему о состоянии церкви в Ф-ке, он, по выражению послания, пришел «προς ημάς» - что, вероятно, указывает на то, что Сила в это время был уже с Апостолом Павлом в Коринфе, что опять не совсем согласно с XVIII: 5 кн. Деяний. (В этих разногласиях Baur усматривает сильный аргумент против подлинности вашего послания). Но, не смотря на все это, следует думать, что кн. Деяний и послание до известной степени примиримы. Здесь прав английский ученый Paley, который в своих Horae Paulinae замечает по поводу вышесказанного следующее: «послание открывает факт, который не был сохранен в истории, но который придает всему тому, что сказано в истории, более смысла, вероятности и согласованности. Здесь в истории заметно опущение; послание путем ссылки как раз и указывает то обстоятельство, которое заполняет это опущение» (стр. 474. Complete works of w. Paley. London. 1825. т. III). Что Тимофей пришел к Апостолу Павлу в Афины, это едва ли может подлежать сомнению ( III: 1, 2 ). Нужно думать (по ηύδοκήσαμεν в III: 1), что и Сила пришел к Апостолу, повинуясь его εντολή. На приход их в Афины отчасти указывает и выражение «έχδεχομένου αυτούς» в XVII: 16 кн. Деяний. Из Афин Тимофей был послан назад в Фессалонику, чтобы узнать о положении там дел. Судя по III: 1 Сила остался с Апостолом в Афинах. Таким образом все затруднение заключается в том, чтобы выяснить каковы были движения Силы, пока Тимофей ходил в Ф-ку и как они могли прибыть вместе в Коринф (вопреки ημάς в III: 6 ). Все это может быть «разрешено путем того предположения, что Апостол Павел после того как Тимофей ушел в Ф-ку счел за лучшее, чтобы и Сила возвратился в Македонию, может быть, для того, чтобы навестить церковь в Верии. Нужно помнить, что в то время как Силе было запрещено вступать в Ф-ку, для него не была закрыта дорога в Верию. [Из повествования кн. Деян XVII видно, что возмущение в Ф-ке было направлено, главным образом, против Апостола Павла и Силы, и следовательно «удостоверение» Иасона простиралось лишь на них. Тимофею же дорога в Ф. не была закрыта.] Отсюда - Сила, может быть, пошел в Верию, а Тимофей ранее в Ф-ку. Далее - нет необходимости предполагать, что они возвратились из Македонии вместе. Сила мог придти первым, и вместе с Апостолом Павлом мог встретить Тимофея. В этом случае множественное число ημάς в 1 Фес III: 6 будет вполне понятно. Но даже если Сила и Тимофей пришли из Македонии в Коринф и вместе, это ημάς не будет необъяснимым. Сам Сила не мог бы быть в Ф-ке, и следовательно в своих сведениях относительно Ф-ской церкви должен был зависеть от Тимофея столько же, сколько и Апостол Павел. Наконец Тимофей мог встретить Силу в Верии и пойти с ним вместе в Коринф» (Е. Н. Askwith, An Introduction to the Thes. Epestles, crp. 28, London. 1902). Таким образом послание и кн. Деяний могут быть до известной степени примирены.
Повод к написанию послания
Побыв некоторое время в Афинах, Апостол Павел пришел в Коринф (XVIII: 1), куда позднее возвратился из Македонии и Тимофей с подробным отчетом о состоянии Фессалоникской церкви. Основываясь на 1 посл. к Фессалоникийцам, можно с достаточной полнотою восстановить содержание того, что сообщил Тимофей о делах Фессал. церкви. Весьма возможно, что этот отчет Тимофея был поддержан и письмом от Ф-х христиан к Апостолу Павлу.
Судя по всему, описание было весьма благоприятное. Фессалоникийцы не только не поколебались. но даже «стали образцом для всех верующих в Македонии и Ахаии» ( I: 7 ).
Правда, они подверглись гонению со стороны своих единоплеменников ( II: 14 ), но опасность была не в этом; страдания были неизбежны ( III: 3, 4 ).
Среди верующих была иная опасность - это подрыв у нее авторитета Апостола Павла путем разного рода клеветы и инсинуации относительно чистоты и искренности его Апостольства. Пользуясь отсутствием самого Апостола, враги обвиняли его в распространении заблуждений по нечистым побуждениям, в преследовании корыстных и тщеславных целей, в человекоугодничестве и ласкательстве, и, наконец, в позорной трусости, именно в том, что в критическую минуту он-де оставил свою паству на произвол судьбы ( II: 3–12 ; 17–18 ). Откуда могли исходить подобного сорта обвинения, - это легко можно догадаться. Их источником никоим образом не могла быть языческая среда, для которой Апостол Павел был сравнительно мало известен с стороны своего благовестничества ( II: 4 ) и прав на него; все эти инсинуации могли выйти только из среды иудейства, которое, опираясь на свою осведомленность относительно Апостола Павла, рассчитывало путем этих низких обвинений подорвать авторитет благовестника среди его последователей и таким образом свести на нет его дело и сделать «тщетным его труд». Но это было не все. Хотя Тимофей принес «и добрую весть о вере и любви» ( III: 6 ) Ф-ской церкви, но все же приятная картина имела и теневые стороны. Недавно обращенные в христианство были еще нетверды в нравственном отношении, и присущая древнему греческому миру распущенность находила, видимо, адептов и среди новообращенных ко Христу ( IV: 3–7 ). Внутренняя дисциплина церкви тоже хромала немного ( V: 12–13 ); чувствовался недостаток уважения «κ προϊσταμένους». Замечался несколько повышенный интерес к вопросу о пришествии «дня Господня», о наступлении «парусии», начинавший уже сказываться на сравнительно ровном ходе братской жизни развитием «бесчинства» ( V: 1–14 ). Наконец, Тимофей довел до сведения Апостола Павла и одно важное доктринальное затруднение, возникшее у Фессалоникийских христиан в связи с вопросом о «парусии». За время отсутствия Апостола из Ф-ки среди христиан, видимо, были случаи смерти, которые невольно могли вызвать вопрос о том, что же будет с умершими до наступления «дня Господня»? Примут ли и они участие в славе и блаженстве парусии? Все эти сообщения, вместе взятые, и послужили поводом к написанию первого послания к Ф-м. Цель Апостола Павла заключалась здесь в том, чтобы устранить нарекания на себя, укрепить веру «страждущих» Ф-в, рассеять их недоразумения и преподать им советы и наставления для укрепления их на пути добра, чтобы они «поступали достойно Бога, призвавшего их в Свое Царство и славу» ( II: 12 ).
Время и место написания
Что касается времени и места написания 1-го послания к Ф-м, то вышесказанное приводит к следующему выводу. Послание было, несомненно, написано в Коринфе, после возвращения сюда Тимофея и Силы, а не в Афинах, как это мы читаем в Textus Receptus (έγράφη άπό Αθηνών). Относить написание этого послания к моменту пребывания Апостола Павла в Афинах не позволяет самая краткость промежутка времени между уходом Апостола из Ф-ки и приходом его в Афины. События в Ф-кой церкви требовали несколько более времени для своего развития, чем позволяет это вышеуказанное предположение о месте написания. Притом если послание относить к афинскому пребыванию Апостола Павла, то тогда будет трудно понять, как Апостол Павел мог написать стихи 7–8 первой главы. Относить же написание послания ко времени после пребывания Апостола Павла в Коринфе не позволяют два соображения; во-первых - та живость разлуки, которая чувствуется во всем послании ( I: 5 ; II: 1–20 ; и особенно II: 17 ), и во вторых тот факт. что, насколько мы можем судить по книге Деяний, Тимофей и Сила были вместе с Апостолом Павлом только во втором его Апостольском путешествии, и никогда после, так что надписание послания именами трех благовестников Евангелия в Ф-ке, и почти постоянное употребление в послании (ήμεής) первого лица множ. числа будут понятны только при том предположении, что 1-е посл. к Ф-м было написано из Коринфа, где были и Тимофей и Сила в начале 51-го, или же в конце 50-го года.
Содержание послания
Послание начинается очень теплым выражением пожелания мира и благодати Ф-ской церкви ( I: 1 ). Затем автор переходит к изъявлению своей благодарности Богу за благосостояние и процветание церкви в Ф-ке ( 2–10 ) и тотчас же переходит к апологии своего Апостольства среди Ф-цев, подвергшегося клевете и очернению со стороны врагов Евангелия - Иудеев ( II: 1–12 ). Затем автор вновь возвращается к выражению благодарности Богу за твердость гонимой церкви в Ф-ке, и делает резкое нападение на неверующих Иудеев ( II: 13–16 ). Продолжая свою апологию, автор послания описывает свои намерения касательно обратного возвращения в Ф-ку, и свои сношения с церковью через посредство Тимофея ( III: 10 ). Весь отдел заканчивается молитвою о церкви в Ф-ке ( III: 11–13 ).
Вторую часть Апостол начинает увещаниями - блюсти чистоту и избегать блуда ( IV: 1–8 ) и прелюбодеяния, любовно относиться к своему ближнему ( 9–10 ), и вести жизнь тихо, трудясь и поступая благоприлично пред внешними ( 11–12 ). Далее Апостол переходит к вопросу, видимо, сильно волновавшему Ф-ю общину - вопросу о судьбе умерших до наступления парусии ( 13–18 ), и говорит, что последние примут одинаковое участие в славе «дня Господня», но когда этот последний наступит - это неизвестно, а потому необходимо «бодрствовать и трезвиться» ( V: 1–11 ).
Наконец, Апостол дает наставления касательно уважения к предстоятелям церкви, касательно бесчинных в общине, и заканчивает послание рядом сжатых, но глубоких по содержанию афоризмов религиозно-социального характера ( 12–22 ). Конец послания занят молитвой, благословением и приветствием всех братьев ( 23-28 ).
Подлинность послания
Сомнения в подлинности послания к Фессалоникийцам явились в XIX веке; до этого же времени послание пользовалось полным признанием несомненной своей подлинности, хотя внешними свидетельствами в этом отношении оно и небогато. Весьма возможно, что отголоски послания могут быть указаны у св. Игнатия Богоносца, в его посланиях Рим II: 1 - 1 Фес II: 4 ; Еф X: 1 - 1 Фес V: 17 ; и Ермы в его «Пастыре» (видение III, IX: 10, 1 Фес V: 13 ). Прямое свидетельство в пользу нашего послания мы находим у Иринея Лионского (180 г. по Р. X.) в его Adv. haeres. V: 6, 1: «in prima epistola acl Thessalonicenses» (ibid V: 30, 2), у Климента Александрийского (190 г.) в его «Педагоге» (I гл. 5), и «Строматы» (I гл. 2), и у Тертуллиана (200 г.). Послание находится в каноне еретика Маркиона (140 г.) в Пешито, в старых латинских версиях, а в Мураториевом каноне (170 г.) оно поставлено шестым по счету среди посланий Апостола Павла. Что касается внутренних данных в пользу нашего послания, то их много. Достаточно бегло перечитать это послание, чтобы тотчас же убедиться в том, что оно никоим образом не могло выйти из рук какого-нибудь позднейшего анонима, писавшего под именем Апостола Павла. Характер великого Апостола языков отпечатан на всем послании самым неизгладимым образом. Язык и стиль послания тоже подтверждают это. «Внутренние данные настолько сильны, что их совершенно достаточно, чтобы убедить большую часть критиков. 1) Если бы наше послание было подложно, то оно естественно содержало бы какие-нибудь ссылки на важное у Апостола Павла учение об оправдании верою, и тому подобное. 2) Оно едва ли бы заключало в себе такое место как IV: 13–18 , которое, по-видимому, предполагает, что Апостол Павел ожидал быть личным свидетелем второго пришествия Христа. 3) Помимо этого подложное послание едва ли было бы в состоянии воссоздать ту теплоту чувства, те личные намеки и ту выразительность и энергичность языка, которые отмечают наше послание как подлинное… 4) Всякий подлог делается с определенною целью; но никакого мотива для подлога нельзя найти для такого послания, как 1 Фес» (H. W. Fulford. Thessalonians, 1911, p. 8–9).
Литература
Askwith. Ε. Η. An Introduction to the Thessalonian Epistles. London. 1902. Немецкая литература относительно монографии указана у G. Milligan. Gloag. P. The Paulme Epistles, Edinburgh, 1876. Lake. K. The Earlier Letters of St. Paul, 1911. Shaw, R. D. The Pauline Epistles, Edinburgh, 1901. Scott, R. The Pauline Epistles Edinburgh, 1909.
В русской литературе необходимо указать прежде всего на труд проф. Н. Н. Глубоковского : Благовестие Св. Апостола Павла, 2 т. 1905, 1910. Затем следуют: свящ. Ф. Титов : Первое послание Апостола Павла к Фессалоникийцам, 1893, Киев, и его же речь перед защитой своей диссертации: «Обстоятельства происхождения 1 посл. Апостола Павла к Ф-м». Свящ. В. Страхов : Второе послание Апостола Павла к Фессалоникийцам. Сергиев Посад 1911. Епископ Никанор : Общедоступное объяснение посланий Св. Апостола Павла.